Mуниципальные районы Тукаевский муниципальный район Тематические разделы Увековечения памяти выдающихся деятелей Республики Татарстан Знаменитые люди района Зухра Сахабиева - певица, народная артистка Татарстана

Зухра Сахабиева - певица, народная артистка Татарстана

Зухра САХАБИЕВА: Певец должен быть личностью

Имя Народной артистки Татарстана Зухры Сахабиевой-Бигичевой особо почитаемо у слушателей за подлинно народное исполнение татарских песен, за проникновенный, удивительно мелодичный голос и свойственную только ей манеру исполнения. Со дня первого выступления певицы на профессиональной сцене исполнилось 35 лет. В ее репертуаре сотни татарских народных и авторских песен. Слушатели любят и ценят их одинаково, однако визитной карточкой певицы считают песню Сары Садыковой на слова Гумера Баширова "Жидегэн чишмэ".

Ныне на эстраде моду делают певцы, которые могут позволить себе собственные театры: "звезд" "создают" и на них работают целые штаты имиджмейкеров, администраторов, продюсеров, не говоря уж о "приватизированных" авторах и музыкантах. Зухра Сахабиева же совмещает организаторскую и творческую деятельность. Поразительно, как сочетаются в ней мягкая, добрая женщина и деловитый, предусмотрительный, дипломатичный лидер.
Кроме того, Зухра ханум заботится о сохранении творческого наследия Хайдара Бигичева. Выпускает диски с его записями (увидели свет 8 наименований) и сама же доносит их до слушателя. Организовывает вечера памяти Бигичева в крупных городах России и Зарубежья.

- Зухра ханум, что Вы понимаете под словом "творчество"?
- В моем понимании, творчество - это созидание и обладание многовековыми духовными сокровищами своего народа, которые, не прерывая цепочки, передаются следующим поколениям. При этом я должна вносить свою лепту в дело сохранения и развития нашего богатства, создавая новые произведения и неустанно работая на сцене.
- Когда Вы впервые запели и были ли в Вашей семье поющие?
- Помню себя сидящей на сёке (большая деревянная кровать в татарских деревенских домах - Р.С.), может, года три мне было. Заходят к нам соседки и говорят: "Спой-ка, Зухра". Так вот, сижу на сёке и пою. Не помню, что именно. Помню только, как соседские женщины ахают: "Смотри-ка, ведь мелодию правильно выводит!" А я ломала голову, что же означает слово "кой" - "мелодия"? Выходит, первой моей сценой стало сёке родного дома.
Я была младшим, поздним ребенком, нас у родителей было пятеро девочек. Сестры уже взрослые были, предпоследняя Махтура на девять лет старше меня. Она тоже пела, выступала на сцене сельского клуба, многие песни я услышала от нее. (Сестры певучие были, но ни одна из них не стала артисткой). И, конечно же, помню, как мама мунаджаты напевала. Ее голос даже в обычной нашей повседневности журчал, восхищал напевностью. Бывало, мама ставит хлеб в печь (а до этого успеет еще перемячи испечь - очень споро у нее все получалось), монисто-чулпы в косах позвякивают. Звон чулп и мамины мунаджаты звучали ласкающе и успокаивающе.
Второй моей "сценой" был наш сельский магазинчик, лавка, как мы его называли. Когда мама брала меня туда с собой, продавщица грозила шутя: "Пока не споешь, Зухра, ничего тебе не дам!"
- Расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашей малой родине.
- Наше село Салих-Тукай Сармановского района было окружено лесами. Словно в зеленой колыбели мы жили. Вековой могучий дуб склонялся над нашим двором. В нем было огромное дупло, которое привлекало своей таинственностью. Приезжие люди поражались красоте и богатству наших лесов. Тропинка к роднику пролегала через лес. Думаю, что окружавшая нас сказочная природа тоже оказала влияние на наше духовное развитие, на воспитание чувства прекрасного.
Мои родители были глубоко религиозными людьми. Обучались в медресе, Коран читали в оригинале, арабский без перевода понимали. По рассказам родителей, в нашем роду было несколько поколений мулл. Отец родился в 1906 году. От начала до конца прошел всю Великую Отечественную войну. Мама же, повторюсь, обладала изумительным голосом и музыкальностью. Она, как и все татарские женщины, воспитывала в нас традиционное уважение к отцу, к мужчине.
- И вот, получив напутствие родителей и односельчан, Вы отправились в столицу...
- Да, после десятилетки я поехала в Казань с одной целью - вернуться в родную деревню фельдшером, лечить сельчан и быть опорой родителям в старости. О сцене я не помышляла. Поступила в медицинское училище, хорошо училась. Подумывала о том, чтобы поступить в мединститут заочно.
- Долгим же был Ваш путь к музыке...
- На профессиональную сцену я пришла через самодеятельность, ходила в кружок при ДК им. Саид-Галеева в Дербышках. Наш руководитель - известный музыкант, концертмейстер Камаловского театра Раис Сафиуллин - был талантливым педагогом. Из его коллектива на большую сцену вышло много артистов. Раис абый и во мне разглядел способности. Он говорил: "Ты просто обязана петь". И вот тогда, после долгих уговоров, во мне проснулось сильное желание научиться петь профессионально. Я жаждала знаний! Консерватория завораживала, манила. Но туда принимали выпускников музучилища, дипломированных певцов и музыкантов...
- Это правда, что после первого прослушивания Вам отсоветовали поступать в консерваторию?
- Было дело. Я тогда работала медсестрой. Отпросилась на часок, к тому же после ночного дежурства. Без аккомпанемента, как умела, начала петь "Туган як" М.Музафарова. Благополучно спела два куплета, а на третьем голос "сел". Уже потом, когда я училась в консерватории, узнала, что меня прослушивали профессора Воронов и Кольцов. Они сразу поняли, что голос у меня "народный", и не советовали мне подавать документы, потому что с такими голосами в консерватории не работают.
- И Вы, нисколько не обидевшись, все же решили поступать в консерваторию...
- Обида была, конечно. На себя за недопетый куплет. На работу шла в слезах. Но одновременно во мне проснулось упорство, и я все-таки подала документы в консерваторию. А во время вступительных экзаменов, к счастью, меня оба тура прослушивал сам Назиб Жиганов.
После второго тура Назиб Гаязович вызвал меня к себе. Прихожу, в ректорате полно ученого народу. Жиганов тоже начал разговор с того, что у меня народный голос, а в консерваторию обладателей такого голоса принимать не положено. Я сникла. Но он продолжил: "Но нам твое пение понравилось. В качестве эксперимента, впервые в истории консерватории, мы тебя берем". Вот так меня зачислили на двухгодичное подготовительное отделение. Но это вовсе не означало, что, окончив его, я стану студенткой консерватории.
Через год Назиб Гаязович сказал: "Мы в тебе не ошиблись...". И меня вместе с Хайдаром (мы учились вместе) приняли в группу основного обучения не через два года, а через год!
Ректор относился ко мне с отеческой заботой. Он был очень внимателен к талантливой молодежи, зачастую к простым сельским парням и девушкам. В памяти сохранилось много эпизодов, которые подтверждают его великодушие и заботливость. Однажды в конце длинного коридора консерватории вижу Назиба Гаязовича. Иду, прижимаясь к стене, потому что на всю длину полы застланы коврами. Деревенская же, как можно ступить на такую роскошь, да еще в уличной обуви? Он меня тоже заметил, дождался и сказал: "Зухра, кызым, не бойся, шагай смело по середине коридора, по ковру". Его слова я поняла правильно: это было напутствие на всю мою жизнь.
После "эксперимента" со мной в консерваторию начали принимать и других певцов с народными голосами. А спустя годы был официально открыт факультет татарской музыки.
- После консерватории Ваш природный голос остался прежним или его все же "сломали"?
- Нет, делать из меня оперную певицу и ломать мой голос не стали, оставили тот, что дан мне от природы, но развивали, растили его. Голос мне поставила профессор Зулейха Гатаулловна Хисматуллина. Я благодарна ей всю жизнь.
- Никогда не жалели, что ушли из медицины?
- Нет. Я ушла не от разочарования в этой профессии, просто у меня началась жажда к пению, к сцене. Но я честно отработала свой медицинский диплом. Мои знания в области медицины, полученные мной за шесть лет работы медицинской сестрой в городской клинической больнице №15, очень пригодились мне в жизни. Я была “домашним доктором” для своих коллег, знакомых и, конечно, для членов моей семьи. Минимальные знания в медицине пригодились бы в семье каждой женщине.
На мой взгляд, профессия врачей, мединского персонала - одна из самых тяжелых и благородных. Я преклоняюсь перед ними.
- Как Вы познакомились с Хайдаром Бигичевым? Поделитесь, пожалуйста, первыми впечатлениями о нем.
- В подготовительную группу были зачислены только два человека. После экзаменов мы разъехались по домам. А осенью у нас появился новенький - третий. Высокого роста, атлетического сложения, брюнет. Это был Хайдар. Он мне потом рассказывал, что тоже сразу обратил на меня внимание.
Поначалу он мне показался высокомерным. (Под личиной неприступности он скрывал свою хрупкую, очень ранимую и доверчивую, как у ребенка, душу. Но об этом я узнала позже). Словом, мы заметили друг друга. Однажды Хайдар пригласил меня в музей. Он мало разговаривал, почти не раскрывал рта. Я тоже молчала. Что у него на душе - неведомо. Не краснобайствовал, не старался угождать, строить из себя галантного кавалера, не задавал лишних вопросов. Позже он признался, что ему пришелся по душе мой спокойный нрав.
Мы жили в общежитии на разных этажах. Одно время он зачастил в нашу комнату. Посидит, уйдет. Мы, девчонки, угощаем его чаем, а сами думаем, гадаем: к кому зашел, зачем? Неспроста же такой симпатичный парень к нам ходит. А он, оказывается, ко мне присматривался, все наблюдал да примечал. Уже когда мы поженились, он, улыбаясь, рассказывал: "Чтобы ты ни сделала, сразу хватаешь мыло, щетку и бежишь мыть руки". Я и вправду мыла руки с мылом и щеткой - для медсестры хирургического отделения это давно стало привычкой…
О его чувствах ко мне я начала подозревать не сразу. Родители мои уже пожилые были (кстати, о поступлении в консерваторию я сказала им только по окончании первого курса, думала, не поймут, начнут отговаривать), приходилось часто отпрашиваться с учебы, чтобы навестить их в деревне. Как-то после долгого отсутствия прихожу в консерваторию, иду по коридору и вижу - у двери аудитории Хайдар стоит с ребятами. Увидев меня, он вдруг воскликнул: "Ура! Солнышко вышло! Солнышко вышло!" Так он обрадовался мне...
- Какие воспоминания остались о первых годах Вашей совместной жизни?
- У нас долго не было своего угла. Уже работая в оперном театре, мы подали заявление на получение жилья. (Будучи уже популярной в народе певицей устроилась в филармонию. Но оттуда пришлось уйти и устроиться в оперный театр концертной певицей, чтобы постоянно находиться рядом с Хайдаром, который перенес сложнейшую операцию и чудом выкарабкался). Мы ждали первенца. Хайдар уже был в театре на ведущих партиях. И нам выделили комнату в трехкомнатной квартире - по соседству с Зулейхой Хисматуллиной и Венерой Шариповой. Вот это было поистине НАШЕ гнездо! Сюда привезли из роддома Айрата. Помню, Хайдар неся его на руках, прижал к себе и со всей нежностью, на какую только был способен, произнес: "Улым!.." И тогда я впервые ощутила себя счастливой матерью...
- Хайдар Бигичев давал Вам советы по пению?
- С одной стороны, он был моим первым и главным критиком. А с другой - беззаветно любил мое пение. Во время концертов он мне говорил: "Пожалуйста, выступи сначала ты. Когда я слышу твой голос, у меня возникает желание петь!"
Кстати, мы с ним очень много гастролировали вместе. Я проторила свои пути-дороги на эстраде, выезжала в разные уголки необъятной нашей страны с сольными концертами. Затем, когда Хайдар был менее занят на оперной сцене, потихоньку и его стала вовлекать в эстраду. Таким образом он начал заниматься песенным творчеством, стал ближе к народу.
Хайдар всегда был внимателен к моему творчеству, сильно за меня переживал. Мы оба друг за друга переживали. Очень хорошо понимали, чувствовали душевное состояние друг друга. Это и помогало нам в трудные минуты.
- И все-таки, какие мгновения совместной жизни Вы вспоминаете как самые счастливые?
- Да разве я могу разграничить: этот период счастливый, а этот - несчастливый? Наше счастье длилось столько, сколько мы были вместе. С первой минуты до последней. Я посвятила ему всю свою жизнь, и после ухода любимого человека не перестаю заниматься увековечиванием его памяти.
- Наверное, в творческой семье и дети растут особенные. Вас интересовало, что думает Айрат о творчестве своих родителей?
- Да, нам всегда это было интересно. Я частенько спрашивала: "Ну, как тебе, сынок?" А ему в свою очередь нравилось, что родители хотят узнать его мнение. Хоть он и ребенок, но уже личность. К тому же Айрат с детства обладал чутким слухом, музыкальностью. Бывало, по радио передают концерт, и вдруг фальшивая нотка проскользнет. И сын, не отрываясь от своего занятия, комментирует: "О! Нечисто поет!"
Но однажды я чуть не перегнула палку в воспитании сына. Взяла его с собой на оперу "Джалиль", где Хайдар исполнял основную партию. Там есть сцена, где в него стреляют. Айрату было лет пять, не больше - он сильно перепугался за отца, расплакался. Это было во время репетиции. Пришлось провести его за сцену и показать невредимого отца. Долго мы тогда успокаивали Айрата.
- А кто оказал влияние на его выбор профессии?
- Хайдар не хотел, чтобы сын пошел по нашим стопам. Видимо, сын наслушался этих разговоров и уже в детстве со всей категоричностью заявлял: "Не хочу быть артистом! Не пойду я в музыканты!" Можно подумать, его кто-то принуждал... Айрат окончил финансово-экономический институт и сейчас работает по специальности. Хотя, возможно, если бы он выбрал нашу стезю, из него мог бы выйти толковый артист. Зато Айрат остался истинным почитателем искусства. Такие люди, может быть, даже нужнее...
- Зухра ханум, у Вас есть какие-то особые секреты сохранения голоса - его гибкости, красоты, звучности?
- Необходима хорошая вокальная школа, вокальная культура. Нужно, чтобы повезло с педагогом и в течение жизни самому неустанно и осознанно заниматься своим голосом. Вести правильный образ жизни. Стараться, по возможности, петь без микрофона. Мне часто приходилось видеть, как молодые вокалисты даже репетируют с микрофоном. Бывало, не удержусь, подойду к ним и втолковываю, что от микрофона больше вреда, чем пользы. Это же абсурд - распеваться с микрофоном!
- Не могу не задать вопрос о репертуаре…
- Если говорить о количестве, то "моих" песен не пересчесть: сколько есть татарских народных - пою все, а песен композиторов, пожалуй, несколько сотен. Больше сотни моих записей, многие из которых я впервые исполнила и "вывела в люди", имеются в фонде татарского радио.
А если речь идет о качестве, то я очень требовательна в выборе репертуара. Мне и сейчас приносят много новых песен, просят спеть. Причем если есть хоть малая толика возможности преподнести эту песню слушателю, я беру ее, дорабатываю. Моя квартира буквально завалена нотами, но над некоторыми из них хочется плакать: настолько они безлики, некрасивы. Потому что написаны не профессиональными композиторами, а дилетантами. Нашему поколению певцов, выросшему на искусстве таких гигантов как Салих Сайдашев, Назиб Жиганов, Джаудат Файзи, Сара Садыкова, Фасиль Ахметов, Фатхрахман Ахмадиев, Мансур Музафаров, Шакир Мазитов, Ренат Ерикеев, Мирсаид Яруллин и др., увы, очень их не хватает. От безысходности иногда поэты сами просят меня написать мелодию к их стихам.
- А какой должна быть современная песня, чтобы подняться до уровня произведений классиков татарской музыки?
- Представьте себе живой цветок. Он может расти и цвести, только если не оторван от своего корня. Песня тоже не может быть без национальных корней, или, вернее, какая польза народу от песни "без роду, без племени"? Такие песни не формируют в слушателях вкус, а только портят его. А ответственность за это несет исполнитель. Он должен быть личностью, поскольку и своими действиями, и моральным обликом воспитывает зрителя.
- Можете ли Вы, глядя на ноты, сказать: это моя песня, никто не исполнит ее лучше меня?
- Да, я чувствую свою песню. И редко ошибаюсь. А еще я знаю точно, что все татарские народные песни, которые я знаю с детства, "специально для меня написаны". Думаю, что я рождена для их исполнения. Люблю одинаково и татарские, и башкирские песни, для меня они неразделимы.
- Зухра ханум, на Ваш взгляд, в чем феномен песни "Жидегэн чишмэ"?
- Хотя я исполняю песни и посложнее, знаю, что "Жидегэн чишмэ" - совершенна. В этом произведении звучит философия жизни и вечности. Однажды ко мне после концерта подошла женщина, обычная зрительница и, поблагодарив меня, сказала: "Бу жырда доньянын яме хэм гаме янгырый".
- А если песню, которая стала популярной в Вашем исполнении, споет кто-то другой, Вы не обидитесь?
- Это тонкий вопрос, был один-единственный такой случай. Раньше к нам приезжали из Москвы и делали записи для Всесоюзного радио. И однажды песню "Жидегён чишмэ", которую я всегда исполняла и считала "моей", взяла другая певица. Очень я тогда расстроилась. А в остальных случаях, когда поют со сцены, меня это совершенно не задевает, наоборот, даже радует.
- В татарской прессе приходилось читать письма слушателей, которые пишут, что у Вас - целебный голос…
- Я и сама получала много таких писем. Своим пением, голосом стараюсь ласкать слушателей, хочу, чтобы они хотя бы на миг забыли о своих заботах, о мирской суете и думали о возвышенном, прекрасном. Берегу слух и душу зрителя - избегаю агрессивно-дьявольских шумов, звуков.
- Кроме работы с наследием X.Бигичева, какие творческие проекты Вы планируете осуществить?
- Я очень много работаю, гастролирую, даю сольные концерты. Готовлю концертные программы на различные темы: песни современных авторов, духовно-религиозное воспитание, национальное самосознание и мн. др. Обрабатываю и записываю новые песни. Даю благотворительные концерты в татарских школах Казани и Татарстана. (Дети и учителя бывают просто в восторге от этой программы. Нельзя упускать данную публику из виду: ребята как раз в том возрасте, когда их души открыты, и в них нужно сеять семена воспитания. А пройдет время - может оказаться поздно). Мечтаю выпустить несколько дисков с татарскими народными песнями в классическом исполнении - именно так, как я их слышала в детстве, чтобы это наследие не забылось, не пропало. И для молодых исполнителей служило бы образцом и пособием. Один диск все не вместит, потребуется несколько, а вначале необходимо для каждой песни подготовить аранжировку, аккомпанемент, сделать запись. Сложность заключается в том, что все звукозаписывающие студии в первую очередь интересуются деньгами. Хотелось бы также выпустить отдельным диском мои песни, посвященные Хайдару.
В целях увековечения памяти Хайдара Бигичева одна из новых просторных улиц Казани названа его именем. Я была на приеме у Президента Республики Татарстан Минтимера Шариповича Шаймиева с предложением организовать в Казани Международный конкурс молодых певцов имени Хайдара Бигичева. Минтимер Шарипович одобрил предложение, за что ему большое спасибо. И во время моего юбилейного концерта Вице-премьер - Министр культуры РТ Зиля Рахимьяновна Валеева обещала воплотить мою мечту в реальность в 2007 году.
В общем, дел - непочатый край. Дай, Всевышний, всем нам здоровья!
- Спасибо, Зухра ханум. Здоровья Вам и творческих успехов. И пусть не иссякнут ваши силы.

Беседовала Рузия САФИУЛЛИНА

Использован материал http://www.tatarskynovosti.ru/

Последнее обновление: 9 февраля 2021 г., 18:59